Речные промыслы

Рыболовство. Людей, занимающихся рыболовством, как источником существования, у нас не водилось. Не было их и в близлежащих деревнях: в Искитиме, Садовой, Талой. В поименованных деревнях, плюс сюда и Юргу, было всего-навсего около десятка лодчонок, и то находящихся не в надлежащем порядке. На них не рисковали переправляться на другой берег, лишь ребятишки иногда прогуливались на них возле берега. Из юргинцев имели лодки только Синицин Н.П. да Проскоков. Рыбный промысел в Юрге не культивировался не только потому, что не было желающих заниматься этим, а и потому, что сама река, где водилась рыба, находилась в семи километрах от посeлка, и жители занимались совсем другим, не надеясь на рыбные промыслы. Откушать рыбки они могли всегда: ребятишки для домашних приготовлений могли изловить рыбки, только им разреши. Нужно сказать, что именно ребятишки да подростки являлись основными рыбаками, применяя для лова самые упрощeнные снасти-крючки, почти повсеместно самодельные.

В селе Поломошное (см. ниже, фото 21), раскинувшемся на правобережье Томи, человек пять–шесть промышляли рыбой. Не ловили они подряд, что попадает, а специально вылавливали крупных налимов и щук для Юргинского и Поломошенского базаров.

Река Томь никогда не была судоходной рекой, и пароходы хаживали по ней в наших местах небольшие, и то только в половодье, когда вода в ней поднималась на несколько метров против еe постоянного уровня. Нет, воды в ней было больше чем теперь, но она была страшна для судоходства тем, что неожиданно наносила перекаты илистого песка, по которым можно было перейти с одного на другой берег, не погружаясь в воду выше груди. Никаких технических средств по расчистке фарватера реки тогда не имелось. Намытый перекат удерживался на месте до первого же изменения уровня воды и исчезал куда-то вместе с опавшей водой.

Фото 21. Село Поломошное. 2006 г. Съeмка В.П. Толмачева с вертолeта

Переправа. Вопрос переправы через Томь в летнее время извечно был, да и сейчас остаeтся неблагоприятно разрешаемым. Конечно, современное обилие транспортных средств не может идти ни в какое сравнение с транспортными средствами двадцатых годов. Теперь все движущиеся самоходные и буксируемые транспортные средства переправляются через реку большими паромами с дизельными двигателями. А людей катерами перевозят не только на противоположный берег, но и доставляют в пионерские лагеря, в детский санаторий и возят просто на прогулки по реке. Но переправа всe равно не удовлетворяет людских потребностей.

Тогда же, в двадцатых–тридцатых годах, Томь была чрезвычайно труднопреодолимым препятствием. Переправой занимались поломошенские подрядчики, по заказу которых был сооружeн паром, который называться так не имел никаких оснований. Это было сооружение, сделанное из двух огромных, метров по двенадцать в длину и двух, а то и больше, метров в ширину баркасов. Баркасы соединялись между собой брусьями десятиметровой длины (по принципу катамарана – прим. ред.). На брусьях сделан настил из досок полуторавершковой толщины. Края настила были огорожены крепкими перилами с двумя боковыми проeмами для въезда и выезда подвод. (см ниже, фото 22)

В носовой части парома (на вертикальном валу – прим. ред.) устроена горизонтальная крестовина, куда впрягалось четыре лошади, ходящие по кругу и вращающие этот вал. От вертикального вала (через трансмиссию – прим. ред.) вращение передавалось горизонтальному поперечному валу, на концах которого были прикреплены лопасти (гребные колeса – прим. ред.), приводящие паром в движение.

Фото 22. Паромная переправа через р. Томь у города Кузнецка. С большой долей достоверности можно предположить, что переправа Юрга–Поломошное осуществлялась таким же паромом. Заснят момент швартовки парома, т. к. лошади стоят головами к краю парома перед разрывом в ограждении, т. е. готовы к выгрузке. Гребное колесо находится возле сходней, поэтому паром смещается вправо до совпадения сходней и разрыва в ограждении http://photo.hutor.ru/cat_1/photo/6299/

На корме размещался руль – огромнейшее весло, посредством которого производились повороты парома. Весло было тяжeлое, и возле него постоянно находился дюжий мужчина, зовущийся рулевым, а лошадей погонял какой-либо подросток или щупленький мужичок .

Паром преодолевал ширину Томи в один конец примерно за полчаса и перевозил за раз до шести конных повозок в упряжке и до тридцати человек людей. Полностью рейс взад–вперeд с погрузкой и разгрузкой длился не менее полутора часов.

У них же, этих самых подрядчиков-перевозчиков, для переправы людей и малочисленного скота имелась четырeхвесeльная лодка, таких же размеров, как и лодки, из которых составлено основание парома. За один рейс перевозили на лодке до 35 человек, а когда грузили несколько голов скота, количество перевозимых людей значительно сокращалось.

Плата за переправу взыскивалась не только деньгами, но и продуктами: яйцами, маслом, салом и птицей в живом и битом виде. Договора на переправу заключались в поломошенском сельсовете. Оно, село Поломошное, и являлось полновластным хозяином реки. Несмотря на то, что острова у изгиба Томи находились и находятся ближе к левому берегу, рядом с деревнями Усть-Искитим и Садовой, принадлежали они и принадлежат по сей день Поломошенскому сельскому совету.

Напряжeнно, с полной нагрузкой переправа работала только в базарные дни: в воскресенье – базарный день в Юрге и в понедельник – поломошенский базар. Остальные дни переправиться с берега на берег можно было только по счастливой удаче. То перевозчики отдыхали, то ремонтировали плавсредства или откармливали лошадей, то сдерживала непогода: сильные ветры, бури, грозы. В такие дни поднимались большие волны, и река, казалось, вымещала своe зло за еe неиспользованную силу, за бесцельно текучие чистые воды.

На обыденные дожди внимания не обращалось, от такой непогоды перевозчики укрывались в будочке, сбитой в уголке на пароме. Переезжающие же мокли беззащитно. Если на пароме люди могли укрыться под телегами, то переезжающие на лодке были полностью отданы во власть природной стихии. Мокли там и перевозчики, но они компенсировали это удорожанием стоимости перевоза. Делали сбор на «внутренний coгpeв».

Жители деревни Садовой, расположенной совсем рядом с переправой в ста шагах от Томи, имели две довольно крупных лодки, которые принадлежали Суетовым. Они вовсе не занимались перевозом людей и держали лодки исключительно для своих надобностей. Переправляли на Поломошенский базар мясо, а оттуда закупленный скот в Садовую для убоя или нагула в откормочном гурте. И не в базарные дни на этих двух лодках Суетовы возили к ce6e из-за реки закупленный в заречных деревнях скот. Они никогда не вступали в сделки по переправе людей или грузов. Жили, никому не заимствуя и ни у кого ничего не беря в кредит или взаймы.

Золотодобыча. В 1924–1925 годах на Томи объявились золотодобытчики. Одна группа рьяно взялась за промывание песков, нанесeнных к островам и на правобережье, вверх по Томи от изгиба реки в сторону правобережной Тайменки. Вторая группа промысловиков не менее рьяно принялась за пески у пятковских островов.

Не берусь определять, как велика была добыча этого драгоценного металла, но, как очевидец, точно знаю, что добыча была. Не довелось видеть у добытчиков крупных самородков, больше всe были небольшие крупинки, как они называли «песок». Но неоднократно видел сияющие лица золотоискателей, похвалявшихся кусочками золота по воробьиному и даже голубиному яичку величиной. Даже приходилось держать в руках эти увесистые, с неровной поверхностью желтовато- красные камешки. Несколько раз довелось видеть кусочки золота и покрупнее голубиных яичек.

Таких бригад золотодобытчиков я знал три. Конечно, были, наверное, и ещe, но в наших местах – только три. Так говорил и их десятник, ежедневно принимающий золото у старателей.

Интересен был сам приeм золота от старателей. Десятник перед собой на столе выставлял, как он называл, «Аптекарские» весы, ставил рядом флакончики с кислотой, ещe с чем-то и приглашал добытчиков. Те подходили молча, из-за пазухи доставали завeрнутые и завязанные тряпицы, распаковывали их, высыпали содержимое в специальный отполированный лоточек. Самородки-камушки складывали на приготовленное блюдо и, вытянув шею, наблюдали за таинствами движений приeмщика. Если что-то получалось вроде бы не так, тут же слышался хрипловатый голос одного бригадира или писклявый второго, возражающий, а то и требующий.

Процедура начиналась снова, сразу же или после перебранки, вплоть до того, что бригадир властно возвращал золото добытчику и командовал своей бригаде не сдавать металл до приезда инженера-подрядчика. Десятнику таковое не нравилось, и он шeл на уговоры или уступал в требованиях. Выходило, что он был неправ. Но когда не видел своей вины, он демонстративно собирал свой инвентарь и уходил прочь.

Про золотодобытчиков в старое время шли всякие россказни, описания о непробудных пьянках, когда они пропивали всe до последнего лоскута с себя. Зная и видя постоянно золотодобытчиков работающих на Томи, я не припоминаю ни единого случая их разгула. Бывало, конечно, выпивали они и по праздникам, и с хорошей добычи, но никогда не устраивали попоек. Выпьют, бывало, попоют песен, поговорят о делах, о семьях, и спать, а утром ещe задолго до восхода солнца отбывают к своим местам работы.

После того, как началась повсеместная борьба против частного предпринимательства, примерно в 1932 году, свернули свои работы и золотодобытчики. Прошeл слух об экспроприации всех промыслов по золотодобыче у томского промышленника, и с тех пор искателей золота в наших местах не встречалось. Может быть, кто и искал золотишко скрытно, но делал это в большой тайне от людских глаз.

Мы, уже приближающиеся к совершеннолетию подростки, интересовались: почему не добывается золото теперь? Нам отвечали почти одно и то же: добычного золота в этом районе Томи нет. Или же говорили, что количество драгоценного металла в Томи не окупит затрат по организации самой добычи его в промышленных масштабах. Томь и в этом не приобрела значения. Осталась рекой пропускающей в низовья свои воды.

Лесосплав. Томь издавна имела немаловажное значение как сплавная река. Правда, лес по ней плавился только в весеннее половодье, когда стояла большая вода. И чем дольше держалась большая вода, тем больше шло по реке леса в Томск.

Бывали дни, когда плоты спускались в низовья в таком количестве, что казались одним нескончаемым массивом леса. Некоторые плоты по всяким причинам разрушались в пути, и теперь уже неуправляемый лес набивался в пустующие промежутки между управляемыми плотами, и создавалось впечатление, что по реке движется сплошной плот с кричащими и мечущимися на нeм людьми. Проходило несколько дней, управляемый плотогонами лес угнан вниз. А по всей реке целыми пакетами, кучами, в одиночку продолжает двигаться теперь уже ничейный лес.

Вот здесь жители прибрежных поселений старались не упустить случая и зачалить себе как можно больше леса, выбирая тот, который им нужен. Из выловленного бесхозного леса часть разделывалась на дрова, часть на хозяйственные нужды: на столбы, постройку сараев и разных строений. Некоторая часть уходила на продажу, лучшие же лесины шли на распиловку или на строительство домов. В среднем, не таeжном течении Томи, большинство всех построек в прибрежных поселениях сделано именно из таких выловленных брeвен.

От продажи пойманного в реке леса многие имели немалые доходы и, пользуясь этим ежегодно, больше ничем другим не занимались. Разве что только обрабатывали огороды, да для домашнего скота заготовляли корм. Числящиеся за ними земли, как обычно, пустовали, оставаясь либо целинными, либо залежными.

Лесосплавной рекой Томь бывала каждый год всего по десять–пятнадцать дней. В остальные же дни, с весны до осени, воды еe ничем не загружались. А в течение шести–семи лет начального периода строительства города сплавной период Томи раздвинулся на всe время открытой воды. Строительный трест № 25, ныне трест «Юргапромстрой», сделал на берегу Томи свою базу и доставлял туда лес не только сплавом, но и буксированием плотов с низов Томи, даже из-за Томска.

← Читать далее

Застройка Юрги

Центральной улицей всегда считалась ул. Ленина. Поэтому всe лучшее в посeлке можно отнести к ней.

Поделиться в соцсетях:

Читать далее →

Административно-хозяйственные преобразования

За прошедшие годы численность населения Юрги значительно возросла. Сам посeлок заметно раздвинул свои границы. Особенно выросла северная сторона, на ней появились новые улицы и прибавили в длине существовавшие ранее.