СГОРАЯ ОТ СТРАСТИ И КОРЧАСЬ ОТ БОЛИ

 Рестораны в провинциальных городах - это не московские «Праги» или элитные кафе. Здесь и музыка попроще, и публика поскромнее. Но есть в них очаровательный уют собравшихся вместе друзей: многие знакомы друг с другом просто по городским улицам. И, когда кто-то выходит на круг, остальные дружно поддерживают прихлопами, да притопами.

…Оркестр заиграл «Цыганочку». По столам прошел шелест. Дамы повели плечами, мужская половина защелкала пальцами. Тоня подтолкнула Альку:

- Спляши, Алечка…

-Да нет, не то настроение, - стала отнекиваться та.

-А почему не то? – Недоуменно возразил Фарид, ради которого и собралась компания, - весело, свободно, приятно, - он раскинул руки в подтверждение своих слов.

Алька поправила волосы, струящиеся по плечам. Смахнула с плеч несуществующие соринки, и встала. И стоило ей только подняться, как передо всеми, кто в эту минуту находился в ресторане, возникла богиня во всей своей славе.

Раскинув руки, тряхнула копной волос и поплыла, подергивая а такт музыке, плечиками. Фарид развернулся всем корпусом вслед за ней. Тоня выпорхнула из-за стола, на минуту скрылась за стойкой бара и бросила Альке цыганскую шаль. Та небрежно подхватила ее и закрутила вокруг себя.

Алька медленно влилась в толпу, имитирующую цыганский перепляс и на быстром ритме, взмахнув шалью, изогнулась назад, почти касаясь пола. Это была ее стихия. Те, кто вышел на круг раньше, расступились, отошли в сторонку, прихлопывая и притопывая на месте.

Посетители замерли над своими тарелками, глядя на гибкую тоненькую фигурку. Алька же, печатая высокими каблуками цыганский шаг, выбивала огненные искры. Перекинув шаль вперед и, натянув ее так, что она закрывала пол-лица, сверкала озорными зелеными глазами из-под черных ресниц.

Гитары и труба смолкли. Слышались только ритмичные звуки ударных.

Теперь уже не она двигалась в такт музыке, а музыканты старались следовать движениям ее тела. Ноги с силой отстукивали о пол ритм цыганской удали. Алька продолжала свой искрометный танец – так, словно ее уже не было здесь. На лбу проступила испарина, руки, позванивая браслетами, подчинялись подпрыгивающим плечам, а ноги плели свой узор, то подбрасывая ее, то соединяясь мелкой чечеткой. При этом все ее тело изгибалось в вихре бубенцового перезвона.

Посетители хлопали в ладоши в такт ударным. И Алька, словно черпая энергию из этих рукоплесканий, ускоряла движения, удерживая равновесие в пустоте.

И вдруг она резко остановилась. Ударные стихли. Она, подняв высоко голову, в совершеннейшей тишине мелко-мелко затрясла плечами. Грянул гитарный аккорд. Она, присев на колени, изогнулась назад, откинула руки за голову, и полностью распласталась на полу. При этом плечи ее, подчиняясь ритму, напоминали штурмовую волну.

Зал аплодировал стоя. Алька же, словно рыба, выброшенная на берег, обвела взглядом посетителей и, как ни в чем не бывало, отправилась к столу. Фарид, протянув руки навстречу, прижал ее, чуть дотрагиваясь до лба. Она нетерпеливо высвободилась и села на стул. Он не заметил, или не хотел замечать ее отстраненности.

-Не ожидал - не ожидал, - он расплылся в улыбке, по-хозяйски пододвигая свой стул к ее, - вот это класс! – С гордостью повторял он, словно исполненный танец, был полностью его заслугой.

Алька холодно взглянула на него: видеть тех, кто ни к душе – обуза.

-Спасибо, - произнесла сдержанно, - я всего лишь выполнила вашу просьбу.

-Ой-ой-ой, не кокетничай. Лучшего танца я еще не видел, - Фарид сверкал раскосыми черными глазами-бусинками, - по этому поводу – тост: за Алечку – красавицу, умницу, просто обжигающую женщину. И залпом осушил свою рюмку.

Алька пригубила и поставила.

-Что так скромно, звезда моя? – Фарид глазами показал на вино.

-Да я звездной болезнью не страдаю. И царские одежды на себя не примеряю, - скептически отозвалась Алька.

Ей не надо было это настоящее. Она надеялась на будущее. Сюда она пришла как на работу. Фарид был проходным двором в ее «завтра». Этот вечер был для нее как поход в магазин: дойти, купить колбасы и вернуться. А дорога получилась витиеватой. Но, главное – цель. Ей стало тоскливо и пасмурно. Она не слышала, что говорит Фарид. Ей были неприятны его скользкие комплименты, и гомерический хохот. Печаль – плачет. Это к ней. А счастье ликует. Это к нему. Но сегодня она обязана показывать счастье. Иначе, все, что надумала, сорвется.

Алька обвела всех незрячим взглядом и, улыбаясь виноватой улыбкой, тихо проговорила:

- Извините, задумалась…

-Вот, Фарид, с какой девушкой я вас познакомила, - щебетала Тоня.

- Мне нужно позвонить, - Алька выразительно посмотрела на Тоню.

- Пойдем в мой кабинет, - услужливо откликнулась администратор, и пошла вперед.

-Девочки, только не задерживайтесь, - крикнул им вслед Фарид.

Антонина Ивановна открыла дверь и кивнула на телефонный аппарат. Алька не взглянула на него.

-Сядь, Тоня, - по- командирски кивнула на стул, - надо поговорить.

От той Альки, которая десять минут назад жила в танце, не осталось и следа. Даже лицо ее изменилось до неузнаваемости: сосредоточенна, натянута, только глаза полыхают зеленым огнем.

-Что случилось? – Обеспокоенно спросила хозяйка.

Алька взглядом припечатала ее к месту и, стоя у стола, в упор, глядя ей в глаза, сухо спросила:

-Ты знаешь, кто я?

-Дык… ты же… я ведь это…

-Тоня, я жена Михаила Левченко, - строго отчеканила она.

В Тониных глазах в первую секунду застыл ужас. Потом шевельнулось что-то, похожее на догадку. Затем она открыла рот, и прихлопнула его ладошкой.

- Не пугайся, - с насмешкой произнесла Алька, - у меня не было другого выбора. Ты же знаешь, что у нас маленький ребенок, и живем мы на квартире, а у него первая очередь на заводе. Если бы просто за него – никогда бы не унизилась, Нам с дочерью нужно жилье.

Тоня смотрела на нее широко раскрытыми глазами, а потом мелко закивала головой.

-Да-да, конечно… а как же теперь…

Алька не дала ей вымучить фразу до конца.

-Значит, так, - твердо проговорила она, - вбивая слова точно в Тонино темечко, - мне надо, чтобы Фарид закрыл дело.

-Так как же, Аля, уже же все вертится…

-Вот ты мне в этом и поможешь. Чтобы перестало вертеться.

-Как? – Уже заискивающе, спрашивала Тоня.

-Дай Фариду ключи от своей квартиры. Но сделай это так, чтобы я «не знала» об этом.

-Ладно… а, вдруг он…

-Возьмет. Он готов их у тебя сам попросить, да стесняется. «Дело» у него с собой?

-Да, я подписывала какие-то бумаги.

-Вот и славненько, - Алька вытащила губную помаду и повернулась к зеркалу. Быстро пройдясь взглядом по лицу, бросила:

-Пошли. Заговорились мы с тобой.

Фарид был весь в музыке, в празднике, в эйфории. Алька, надев маску любовного томления, приобняла его за плечи:

-Не заскучал, Фарид?

-Едва дождался вашего возвращения. Позвонила?

-Да. Все в порядке. Жизнь удалась, – Алька улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.

Ресторанная публика отплясывала «Созрели вишни в саду у дяди Вани», а Фарид , взяв Тоню за локоток, увлек ее к бару. Через некоторое время, уже вернувшись один, наклонился к Альке и горячо зашептал:

-Алечка, я провожу тебя сегодня?

Она, опустив голову, неуверенно произнесла:

-Как-то неудобно…беспокоишься обо мне…

-Мне так приятны эти беспокойства, - он коснулся ее лба мокрыми губами. Она отшатнулась от него.

Альку не интересовала тема «он-она». Ей надо было по-любому закрыть дело Миши Левченко. Она близко подошла к развязке и, поэтому, его предложение о проводах, пробежало крупными мурашками по ее красивому молодому телу. Но, надо было выдержать паузу. Она встала, многозначительно бросила взгляд на часики и произнесла:

-Может, еще один танец?

Фарид выскочил из-за стола, положил руку на ее тонкую талию и повел на круг. Танцевальная арена подсвечивалась только напольными огоньками. Он крепко стиснул ее руками, сразу ощутив ее запах, податливую спину, мягкие волосы, спадающие лавиной на плечи. Алька покорно отдалась его порыву. А у него в голове уже ухали барабаны, отзываясь молоточками в ушах. Она откинулась на его сильные руки, обняла его за шею и отдалась танцу. Она очень любила танцевать, умела это делать и в руках достойного партнера получала от танца ни с чем не сравнимое удовольствие. Фарид прижался щекой к ее щеке. Его щека горячая и немного колется. Алька вспомнила мужа. Первые дни их брака. Тогда у нее на лице частенько появлялось раздражение. Вначале она думала, что аллергия, даже в больницу собралась, но, потом поняла: Миша любил потереться щекой о ее лицо. Просто так. Это у него такая ласка. Даже днем вдруг потянется, потрется щекой. Он сам заметил, что ее кожа покрывается красными пятнышками от его небритых щек. И стал прикасаться, только тщательно выбрившись. Алька вдруг взгрустнула о Левченко. «Черт бы тебя побрал, Миша…ах, как приходится унижаться за твою исключительность и вседозволенность…» И она поставила в душе заслонку.

Фарид щекотно водил губами у нее за ухом. Странно, но ей это было не неприятно. И все равно желание не просыпалось, она помнила «о работе». Ее тело не реагировало на близость молодого жадного самца. А Фарид уже обжигался о собственное тело.

В зале было душно. И, только закончилась мелодия Адамо «Холодный ветер», он взял ее за руку и, минуя столик, повел к выходу. На улице его поджидал милицейский газик.

Когда они вошли в подъезд, он прижал ее к перилам и проникновенно зашептал:

-Алечка, ты самая красивая женщина из всех встреченных мною. Я не знаю, что со мной. Не понимаю…- его глаза лихорадочно блестели, голос был на грани срыва.

Профессионально-быстро открыв замок, он нежно подтолкнул Алю вперед, и тут же развернул ее, обхватил плечи, впился губами в ее губы. Она, брезгливо отстранившись лицом, попыталась освободиться. Но он не отпускал ее, жарко нашептывая ей в самое ухо:

-Алечка, я так хочу тебя. Безумно, страстно…

Она аккуратно высвободилась из его рук, щелкнула выключателем и, не снимая туфель, прошла на кухню. Он, сбросив свои ботинки, поковылял за ней. Она включила сразу все три источника света: верхний светильник, бра, и маленькую лампочку над столом. Встала между раковиной и холодильником. Он подошел к ней. Положил руки на плечи и опять задышал. Она дождалась критической отметки его приступа и громко сказала:

-Фарид, я не могу сегодня…

Он не остановился, продолжал руками ощупывать ее спину, сползая все ниже, только глухо простонал:

-Ну, почему?..

Она вытянула руки, отстраняя его от себя.

-Не могу. Критический день.

-Ерунда…

-Нет, Фаридушка, я бы хотела, чтобы у нас с тобой было все не так.

-А как? Как бы ты хотела?

-Чисто, красиво, страстно. Сегодня я не могу…

Он помотал головой и плюхнулся на табурет.

Она подошла, упала перед ним на колени и уронила голову на его руки. Он захватил ее ладонями и поднял лицо.

-С ума меня свела…

-Завтра, - ответила она чуть слышно.

Он наклонился к ней и снова поцеловал. Она бессильно откинулась и также шепотом произнесла:

-А ты мог бы выполнить одну мою просьбу?

-Для тебя – что угодно, - с готовностью выпалил он.

Она, не меняя позы, удобнее пристроилась на его коленях, обхватив их, руками:

-Ты, ведь, работаешь по делу Левченко?

Колени напряглись.

Она провела по ним рукой, словно, успокаивая.

-Да. А что? – Голос еще не успел перемениться.

-Фарид, я прошу тебя уничтожить его.

-Кого? Левченко?

-Нет. Дело.

-А почему тебя это трогает? – Спросил он уже отчужденно.

-Я его жена.

Он застыл на миг, потом отодвинул ее и встал.

Она продолжала все также стоять на коленях.

-Но не это главное, - продолжала она тем же тоном, - главное – его первая очередь на квартиру.

-Так…все теперь ясно, - произнес он ровным голосом, и потянулся за сигаретой.

Она тяжело поднялась. Сверкнула по нему глазами и быстро пошла в прихожку.

-Подожди, - крикнул он из кухни.

Она посмотрела на себя в зеркало: «Я одобряю себя, я одобряю себя, я одобряю себя…» - простучало в голове.

-Иди сюда, - подал он командный голос. Она сжала кулаки: «Раз, два, три…» - и пошла на зов.

Встала, упершись в косяк двери, чуть наклонив голову, исподлобья прожигая его глазами.

-Весь этот вечер специально разыграла? – Спросил, как у себя в кабинете, на допросе.

-Нет, - резко ответила она, – Тонька позвала к себе и я пришла. Не знала, что ты будешь…а, впрочем, нет, так нет, - и она, резко развернувшись на каблуках, решительно направилась к входной двери.

Он быстро бросил окурок в раковину и кинулся за ней.

-Я же не сказал «нет», - он резко ухватил ее за руку.

Это меняло положение звезд на небе. Она остановилась и, не оборачиваясь к нему, бросила, словно разбитой чашкой, в лицо:

-Ты не сказал «нет». Ты показал мне это «нет». Что, собственно произошло? Хулиганская выходка Левченко. О ней и забыли уже думать, а крайней оказалась я. Ради квартиры, ради того, что нам жить с дочерью негде, стою здесь, унижаюсь…

-А если бы не это, я так понимаю, ты бы и не пошла со мной?

-Но я же не легла с тобой…

-Тоже верно.

Он опустился на пуфик и потянул ее к себе:

-Не обижайся…

Алька сжала губы и отвернулась. Уже можно было слегка покапризничать.

Он опять стиснул ее. Она вскочила на ноги.

-Фарид, в любом случае «завтра» остается, - жарко проговорила она, сверкая глазами.

-Алечка, да я для тебя…- он потянулся к дерматиновой папке, вытащил кипу бумаг и, не глядя в них, разорвал на четыре части.

Она замерла. Потом нагнулась, собрала обрывки и зажала их в кулаке.

-Все, - выдохнула она, - все…- уже шепотом.

Подошла к нему. Перебросила руки за шею и крепко прижалась. Он опять затрепетал, зашелся, завздыхал. Она резко отстранилась, дернула дверь и выскочила на площадку. Он, было, рванулся за ней. Но, она, кубарем скатываясь по ступенькам, на ходу прокричала «До завтра…»

Из подъезда выскочила с ощущением дыры в сердце. Завернув за угол, остановилась, стряхнула руки и вся сама встряхнулась, словно кошка, когда ту погладит нежеланная рука. Она знала, что никуда завтра не пойдет. Теперь уже в любом случае. Ее душа, и все ее естество слишком надломились при всей этой операции. Ей казалось, что нигде и никогда она не была еще так унижена и растоптана. Черное пятно этих дней она записала яркими буквами на счет Миши Левченко. И никогда она ему этого не простит.

Из книги "За цыганской звездой"

← Читать далее

Фурор женского романа

В Юрге народ  талантливый. Любит  читать книги и  любит их писать.  Чаще всего это сборники стихов,  рассказов о природе, исторических событиях. И вдруг появился чисто женский роман! Первый за всё время существования города.  Автор романа, конечно же, женщина. Она щедро одарила своим произведением друзей. Те, сгорая от любопытства, быстро прочитывали и передавали своим друзьям.

Поделиться в соцсетях:

Читать далее →

Записки из Израиля

Я праздно гуляла по аэропорту Тель-Авива, дожидаясь посадки на рейс. Наша группа разбрелась по кафешкам, магазинчикам, Duty-Free. И вдруг мой взгляд выхватил в толпе пассажиров знакомое лицо – сразу и не поняла, откуда знакомое – здесь, в Израиле…