Биография Юрченко В.А.

По рассказу его дочери Алефтины с участием невестки Василия Александровича Марии.

Родился отец в Томске. В возрасте 6 лет переехал с родителями в Юргу. Поселилась семья на ул. Вокзальной в большом доме напротив клуба железнодорожников. В семье он был единственным ребенком. Его отец (мой дедушка) рано умер. Со временем главой семьи стал отчим, работавший рабочим на железной дороге. Мать была домохозяйкой.

Учебу отец начал в железнодорожной школе, семилетку закончил в школе № 1. В школе был очень активным во всех спортивных, культурно-массовых делах. В школу пошел поздно, поэтому, едва закончив учебу, в 1934 или 1935 гг. был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию (далее по тексту – РККА). Со службы он приезжал в краткосрочный отпуск. В это же время моя будущая мама, приехав из деревни на учебу, снимала комнату в квартире родителей отца. Тогда-то они (отец и мама) и познакомились.

В 1938 году он демобилизовался, в этом же году родилась я, дочь Алефтина. Работу отец начал бухгалтером в организации Заготскот. Мама работала официанткой в буфете железнодорожного вокзала, на вокзале в те годы вместо ресторана был только буфет.

В первых числах июня 1942 года у отца закончилась «бронь» от призыва на фронт, и он был призван в армию. Перед отправкой на фронт мы всей семьей сфотографировались на память. Служил отец в артиллерии, в звании старшины дошел до Берлина. 1 сентября 1945 года, когда я должна была впервые идти в 1 класс школы, в 4–5 часов утра в окно дома постучали. Раздался громкий крик: – Наталка (так звали мою маму), открывай! Я пришел! Это вернулся с фронта мой отец. Мы все выскочили мама, бабушка (она всегда с нами жила) и я. Именно он, взяв меня за руку, отвел в этот день в школу. В результате ранения у него на правом предплечье вырван был кусок мышц, он был инвалидом второй группы.

После войны в «круглом» доме напротив железнодорожной бани начал организовываться райпищекомбинат. Директором был Платонов. Вот там отец и начал работать главным бухгалтером. Там конфеты, пряники делали. На работу отец ходил мимо раймага, это на углу Тальской и Ленина был магазин с высоким крыльцом. Наград всяких у него было много, там и парашютисты были, и лыжники, и значки всякие. Когда он только устроился на работу, Платонов приходил к нам вечером, выпивали, Платонов при этом убеждал отца вступить в партию. Но отец так никогда и не вступил, все говорил, что он еще не дозрел до партийности. А вообще он был очень активным человеком. В первые послевоенные годы вся молодежь тянулась в клуб железнодорожников. Отец организовывал там спектакли, концерты. Позднее они не раз ездили выступать в ДК «Победа». Всю свою работу в клубе отец проводил бесплатно в свободное время. Дома что надо сделает, огород вскопает и бежит в клуб. Там ему была выделена комната. Мама была домоседка, а ему все надо было среди людей. Он в любой компании заводилой был, сразу шутки, анекдоты, стихи. Стихи он на ходу сочинял. Садимся за стол, день рождения у него или у мамы, он тут же стих прочитает. И главное, все наизусть знал. Столько их было, а он все наизусть помнил, память бешеная была. Книги читал запоем. Толстенные. До трех–четырех ночи сидит, пока не дочитает. Я говорю, что ты через две страницы читаешь, а он отвечал, что так читать нельзя. Кино, какое появится, он уже все про него знает. Другие спят на скучном фильме, а он все досмотрит, а потом мне уже от себя рассказывает, да так, что мне становится интересно, и я иду смотреть этот фильм. На демонстрации не любил ходить, все в клубе да за книгами. Выезжал рисовать на природу, рисовал с открыток. К нему приходили знакомые, родственники, из Болотной приезжали, уговаривали, чтобы он что-нибудь нарисовал. Коня какого-нибудь красивого или еще что-нибудь. Были такие гобеленовые коврики, так он закрасит его сплошной краской, как грунт, а потом рисует. Ни с кого денег не брал, в этом он очень стеснительный был. Ну, бутылку привезут или принесут ему, или еще что-нибудь, но только не деньги. Он никогда не выходил, чтобы продавать свою работу. Тогда не было никаких ковров, так люди вешали на стены его картины. Они же большие были. Нравилось всем.

У него получилась растрата на должности бухгалтера, его посадили на год. Он был очень доверчивым человеком. Начнешь ему говорить о ком-нибудь, а он возмущается, не верит, что человек способен на такое. У него все хорошие были. После освобождения из заключения он стал художником. Работал художником в тресте «Юргапромстрой». Там было много транспарантов, плакатов разных, так он ничего не выбрасывал. Принесет домой и сам с мамой отстирывает буквы, а это не просто. Я, когда родила первого своего, то приехала из Томска, а родители выделили мне зальчик в квартире. Сами спали в спальне. Так вот из этих кусков красного ситца, отстиранных и приготовленных отцом, чтобы писать или рисовать на них, часть выделялась на пеленки моему ребенку.

У него ничего не пропадало. Он все мог наладить, отремонтировать. Дали ему разбитую списанную пишущую машинку, он ее привел в порядок и стучал на ней целыми ночами. Сам кроил и шил на швейной машинке себе рубашки, брюки. На все руки был мастер. Разносторонний. На правом берегу Томи, на улице Медицинской дачного поселка юргинцев, рядом с дачей директора завода Мокина была у нас дача двухэтажная, все было сделано руками отца. Вырезал, выстрагивал. На участке много хвойных деревьев, грибочки родители солили, собранные только на своем участке. Потом перешел работать художником на кирпичный завод. В 1976 году, как исполнилось ему 60, ушел на пенсию. Тогда и начал писать «Записки старого юргинца», писал все время. А до этого он написал несколько романов. Добивался через своего хорошего друга героя Советского Союза Пономаренко Леонида, чтобы издать их в Новосибирске. Но оттуда присылали обратно, говорили, что нужна большая переработка его произведений для издания, еще требовали, чтобы названия городов он указывал не «Н», а ставил настоящие. Тогда отец сел за переработку, но что вышло, я не знаю. После его смерти мама, пережившая отца на 13 лет, посылала его работы в Москву, но и там ничего не вышло с изданием.

Несколько отредактированная диктофонная запись от 04.04.13. (прим. ред.)

← Читать далее

О книге и об авторах

Современный уровень интереса юргинцев к истории родного города далек от желаемого. На это в том числе указывает и очень узкий круг исследователей, изучающих историю Юрги и ее окрестностей. В связи с этим особую актуальность и бесценный пример для всех имеют оставленные нам рукописные воспоминания нашего земляка Василия Александровича Юрченко – «Записки старого Юргинца». Его воспоминания содержат богатый пласт истории нашего края, передают реальную атмосферу 20-х – 30-х гг. XX в., отражают достижения и проблемы пережитой эпохи и т. д. Вполне закономерно, что на взгляды В.А. Юрченко большое влияние оказала идеология новой советской власти. В общем, это выразилось в показе борьбы «нового» и «старого». Не всегда можно согласиться с таким подходом и каждый вправе самостоятельно определять свою позицию. Между тем знания таких исторических особенностей помогают понять некоторые проблемы современности.

Поделиться в соцсетях:

Читать далее →

Вступление. От автора

Здесь рассказывается о многих годах из прошлого Юрги не потому, что в ней происходили какие-то бурные, неописанные кем-то революционные события. Ниче го такого на моих глазах не происходило, и никто из старших поколений мне об этом не рассказывал. Никогда Юрга не выделялась какой-то кипучей деятельностью в революционном движении или какими-то контрреволюционными мятежами, подвигами партизан или крупномасштабными восстаниями против властей. Обо всем не расскажешь в этой книге. Я хочу рассказать только о Юрге и ее окрестностях.